Мы так отчаянно и нечаянно повзрослели. Как будто бы вырвались из бабушкиных объятий, где так пахнет пирогами с капустой и душистым мылом, прямо на мороз, на вокзал, на покорение Эверестов, на войну…
Почему между бабушкой и сегодня не было переходной станции? Почему нас готовили к егэ, но не готовили к предательству? Почему я до сих пор помню все правила русского, но так и не добралась даже до половины правил жизни? Нас научили читать Толстого и Достоевского, но почему-то не сказали, что читать, на самом деле, нужно между строк.
Нам рассказывали, что в Спарте сбрасывали с обрыва только слабых и больных. А зачем же сбросили с обрыва всё наше поколение? Или мы все какие-то не такие? Или, наоборот, слишком такие? Мы, пока летели с обрыва этого, до последнего верили в хорошее. В то, что так правильно и нужно. Нас обзывают инфантильными, ранимыми - ну и пусть. Зато мы ещё можем за идею. Нас важно со смыслом. Мы умеем по любви.
А ещё мы верим в идеалы. Это с детства, с комнаты, где висели цветные постеры с Цоем, Нирваной и (прости господи) Иванушками. Где любимый концерт записывался на видеокассету и много-много раз пересматривался по ночам, пока родители спят. Где слова любимых песен бережно переписывались в тетрадку в клеточку, а потом передавалась из рук в руки - так работал ксерокс нашего детства.
Мы так отчаянно нечаянно повзрослели, что не успели побыть молодыми. Из детей мы почти сразу превратились в родителей. Из людей, создающих проблемы - в людей, которые их решают. Нам всегда будет не хватать смешной занавески на кухне, пряток всем двором и диснеевских мультиков (не в любой момент по твоему желанию, а именно что только по выходным). И мы всегда будем желать вернуться в наше детство, где самый большой страх и самый отчаянный выход из зоны комфорта - это встать на холодную картонку на рынке по зиме.
